Эти опыты окончательно опровергли существование такой жидкости, но вместе с тем они привели и к важному открытию, показав, какое сильное физиологическое действие может оказывать возбуждённое воображение. Всё то, что МЕСМЕР и его последователи принимали за влияние магнетической жидкости, Комиссия объяснила действием воображения. Впоследствии это слово было заменено более точно выражающими суть дело словами - «внушение», «самовнушение».

После такого приговора Академии и равным образом отрицательного и неприязненного отзыва врачебной коллегии вопрос о психотерапевтических методах, о лечении путём личного воздействия раз и навсегда снят для учёного мира. Для высокоучёной Парижской Академии, после того как она однажды в восемнадцатом столетии изложила своё мнение письменно, не существует, почти до двадцатого века, никаких гипнотических, сверхчувственных явлений. Когда в 1830 году один французский врач предлагает дать ей новое доказательство, она отвергает его. Она отвергает всё и вся даже в 1840 году, когда БРЭД своей «Неврогипнологией» сделал из гипноза всем понятное орудие науки. В каждом селе, в каждом городе Франции, Европы и Америки магнетизёры-любители уже с 1820 года демонстрируют в переполненных залах примеры самого поразительного влияния на людей; ни один полуобразованный или даже на четверть образованный человек не пробует отрицать их. Но Парижская Академия, та самая, что отвергла громоотвод ФРАНКЛИНА и противооспенную прививку ДЖЕННЕРА, которая назвала паровое судно ФУЛЬТОНА утопией, упорствует в своём бессмысленном высокомерии, отворачивает голову и утверждает, что ничего не видит и не видела.

И так длится ровно сто лет, пока, наконец, французский врач ШАРКО не добивается в 1882 году, чтобы сиятельная Академия соблаговолила официально познакомиться с гипнозом: так долго - битых сто лет - ошибочный приговор Академии Францу Антону МЕСМЕРУ тормозил открытие, которое, окажись академики более справедливыми и вдумчивыми, могло бы уже в 1784 году обогатить науку.

Вывод, который следует сделать: любой приговор, который в науке кажется несомненным сегодня, может завтра оказаться спорным. Чем не повторение ситуации с домашними родами и доносами в Прокуратуру?

Неизбежный парадокс административно-командной системы, к которой целиком и полностью принадлежит Минздавмедпром, в том и заключается, что достучаться легитимно до правды не удаётся никоим образом. Везде существуют интересы государства и их представляют чинуши без имени, без роду-племени. Просто начальник, осенённый трудной долей служения государству. Словно холодок из недавнего прошлого пробегает по телу мысль о собственной незначительности, на фоне которой так красиво оттеняется значимость государственных интересов и значимость начальника, эти интересы представляющего. Беспристрастность начальника, его неподкупность, его родственность Фемиде и право уподобляться ей, почти полное отсутствие человеческих слабостей должно свидетельствовать лишь о его праве решать и вершить. Точно кресло начальника или сама эфимерная, неосязаемая руками Должность Начальника вдруг ожила и начинает вершить нашими судтбами. Почти как гоголевский «Нос». И уже это не люди, склонные иногда и ошибаться («все мы люди-человеки»), а непогрешимый до святости Учёный совет изрекает за всех и вся своё последнее слово и ставит точку, будто пулю вгоняя в ещё живое тело оппонента.

Насколько же роды являются медицинской проблемой? Да, медики занимаются и смертью. Но это не значит, что мы не можем позволить себе умереть без ведома медика. Да, медики занимаются и зачатием, экстракорпоральным, например, или бесплодием. Но это зачатие - патологическое по своей сути. В нормальном зачатии участия медика не требуется. Никто же не стоит возле кровати, где и происходит это самое нормальное зачатие! Точно так и в нормальных родах не должно быть места для медицинского вмешательства.

Чем дольше мы живём и чем больше мы помогаем женщинам в естественных домашних родах, тем меньше остаётся скептиков среди медиков. Лет этак 8-10 назад отношение медиков к водным родам было однозначно отрицательным, вплоть до резко отрицательного. Сейчас же всё чаще даже у медиков проглядывает простое человеческое и профессиональное любопытство.

Надо быть слишком уверенным в правоте Минздрава решать вопрос о том, как именно должен рожать наш российский народ. И быть абсолютно уверенным в том, что пройдёт и 10 лет, и 100 лет и сама логика научного развития медицины не отметёт прочь вашу концепцию, навязываемую обществу безликим учёным советом. Иначе ничем не оправдать вашу громогласно заявляемую позицию вылить помои водных родов прочь. А вдруг там действительно плавает новорождённый младенец новой реальности, реальности более гуманного подхода к рожающей женщине? Время кулуарных махинаций истекло, хватит обманывать народ. Сейчас уже народу пришло время решать, какие у него слуги должны заниматься медициной, а какие - нет. Поэтому и пишу я открытое письмо БЛОШАНСКОМУ, чтобы народ смог с ним познакомиться и узнать про делишки медиков кое-что для себя полезное.