Как вам хочется быть на этих «медиков» похожим. Вам снятся лавры Герострата, палящего родной дом. Врачи-психиатры ведь не шпионские школы ЦРУ заканчивали, а наши родненькие советские медвузы. Они также «принимали клятву Гиппократа», чтобы затем без особых угрызений совести или чего-либо похожего на неё выносить медицинские вердикты «специалистов с медицинским образованием» безвинным здоровым людям, деля всех на правых и неправых, на «живых и мёртвых». Но рассудят всех только Время и История. Так как же у Вас хватает научной смелости быть столь безапелляционно категоричным в своих убеждениях, более свойственным средневековой догматической инквизиции?
Где были Вы, сударь Блошанский, вместе с Вашим пафосом, когда грянул Чернобыль? Нет, извините, я не думаю, что Ваше место должно было быть на крыше повреждённого 4-го энергоблока станции. Ваше место было в тиши кабинетов. Именно там, в этой сумрачной тиши и было принято эпохальное решение об отмене существовавших предельно допустимых доз радиоактивного облучения. Приняты были временные нормы (в десяток раз превышающие ранее введённые и научно обоснованные, видимо до тех пор, пока повышенный фон не исчезнет ). Они существуют и до сих пор. Хотя мы уже и знаем, что нет нижнего порога радиационного воздействия. Можно подумать, что у ликвидаторщиков аварии не должно быть в последствии детей. Интересы корпоративных интересов руководства и Минздрава СССР, не заинтересованных в «лишнем» расселении народа из зон с высоким уровнем радиации (Это потребовало бы дополнительных материальных затрат), стали для Вас превыше профессиональных знаний медика. Можно согласиться, что не Вы конкретно ставили свою подпись. Но чтобы Вы об этом не знали - уж увольте. И кто же тогда, как не ваши коллеги, подписывал приказы для ВТЭКов «не ставить выявленные заболевания в прямую зависимость от пребывания в зоне Чернобыля»? Всё это и многое другое вы можете почерпнуть из книги Аллы ЯРОШИНСКОЙ, журналиста, в перестроечное время депутата СССР, ныне члена президентского совета, «Чернобыль. Совершенно секретно.» (выпущенной издательством «Другие берега», Москва, 1992 год, 576 страниц). Это стало известно после рассекречивания архивов разогнанной компартии.
«Приложило свою руку к удушению гласности последствий аварии и Министерство обороны СССР. Вот ещё один документ. (См. стр. 56 книги ЯРОШИНСКОЙ)
Разъяснение центральной военно-врачебной комиссии МО СССР от 8.07.87 г. № 205.
1.
К числу отдалённых последствий, обусловленных воздействием ионизирующего облучения и находящихся в причинно-следственной связи с ним, следует считать: лейкемия или лейкоз через 5-10 лет после облучения в дозах, превышающих 50 рад.
2.
Наличие острых соматических расстройств, а также признаков обострения хронических заболеваний у лиц, привлекавшихся к ликвидации последствий аварии и не имеющих ОЛБ (острую лучевую болезнь), не должно ставиться в причинную связь с воздействием ионизирующего облучения.
3.
При составлении свидетельств о болезни на лиц, ранее привлекаемых к работам на ЧАЭС и не перенёсших ОЛБ, в пункте 10 не отражать факт привлечения к указанным работам и суммарную дозу облучения, не достигшую степени ЛБ.
Начальник 10-й ВКК полковник медицинской службы БАКШУТОВ.»
Как стало известно и то, например, что когда умер полковник ВОДОЛАЖСКИЙ, одним из первых летавших над реактором на вертолёте, в карточке учёта доз, набранных над реактором, врачи ему записали... семь бэр. На самом деле их было шестьсот! Когда он получил запредельную дозу, должен был уйти, немедленно эвакуироваться, но остался и обучил ещё тридцать три экипажа. Теперь он - герой России, похороненный на белорусской земле, в деревне Жуков Луг.
Но почему я акцентирую именно связь радиоактивного заражения с акушерством? Есть ли здесь связь? Есть. И акушер такого ранга как Блошанский это знает уже в силу своей профессиональной компетентности. Другим же врачам остаётся лишь констатировать.
«Давно не вижу счастливых беременных женщин... Счастливых мам...
Вот она только родила. Пришла в себя... Зовёт: «Доктор, покажите мне! Принесите!» Трогает головку, лобик, тельце. Пальчики считает... На ногах, на ручках... Хочет удостовериться: «Доктор, у меня нормальный ребёнок родился? Всё хорошо?» Принесут его кормить. Боится: «Я недалеко от Чернобыля живу... Я туда к маме ездила... Я под тот чёрный дождь попала...»
Сны рассказывают: то телёночка родила с восемью ножками, то щенка с головой ёжика... Такие странные сны. Раньше таких снов у женщин не было. Я не слышала. У меня тридцать лет акушерского стажа...» (Из воспоминаний врача Тамары Васильевны БЕЛООКОЙ)
«Мы ждали первенца. Муж хотел мальчика, а я - девочку. Врачи уговаривали меня: «Надо решиться на аборт. Ваш муж был в Чернобыле». Он - шофёр, и его в первые дни туда призвали. Возил песок. Я никому не верила.
Ребёночек родился мёртвый. И без двух пальчиков. Девочка. Я плакала. «Ну, пусть бы у неё хотя бы пальчики были. Она же - девочка».
Всё это опубликовано в книге Светланы АЛЕКСИЕВИЧ «Чернобыльская молитва (Хроника будущего)», Москва, издательство «Остожье», 1997 год, стр.