А кого не трясёт, те нормально нас слушают и, более того, сотрудничают с представителями альтернативного акушерства.

И, пожалуйста, не нужно подавать Учёный Совет словно Тройку святой инквизиции. Как Тройка святой инквизиции была в капюшонах, скрывающих истинные лица и фамилии людей и действовала она от лица всей Церкви, так и здесь Учёный Совет без имени и стыда вертит судьбою народа как хочет. Где Ваши фамилии? Кого проклинать через десять, максимум пятнадцать лет? Что члены «пресловутого» Учёного Совета знают вообще о водных родах кроме слова «низ-з-я-я»? Являются ли они специалистами в области нормальной физиологии родов, а не родов, требующих всей мощи современной медицины? Родов спокойных, домашних, за чаепитием и неторопливым разговором «за жизнь», тем разговором, каких и выпадает нам по жизни всего раз-два и обчёлся? Насколько они компетентны в другой физиологии, другой норме, другой технологии родов. Так ли уж сильно простирается их компетентность за пределы способностей резать и оперировать в родах? Занятия умствованием на уровне схоластического «медицинского» высасывания проблемы из пальца и позволяет определённой части медиков достаточно спокойно тешить собственную научную и человеческую Гордыню. Безликий Учёный Совет лишь развивает чувство коллективной безответственности.

Тем более, что уже был тут в истории один казус с одним Учёным Советом. В марте 1784 года королём Людовиком Шестнадцатым был подписан приказ Обществу врачей и Академии, чтобы они немедля подвергли официальному рассматрению магнетизм как в его полезных, так и вредных проявлениях.

«Редко видела Франция состав более внушительный, чем тот, который выделили обе организации для порученного дела: имена почти всех участников и доныне пользуются мировой известностью. В числе четырёх врачей находится и некий доктор ГИЛЬОТЕН, который через семь лет изобретает отличную машину, в одну секунду излечивающую все земные болезни,- гильотину. Среди других имён блистают славой такие, как имя Бенджамена ФРАНКЛИНА, изобретателя громоотвода, БАЙЛЬИ, астронома и в дальнейшем мэра Парижа, ЛАВУАЗЬЕ, обновившего химию, и ЖЮСЬЕ, знаменитого ботаника. Но при всей своей учёности эти столь дальновидные в остальном умы не подозревают, что двое из них, астроном БАЙЛЬИ и химик ЛАВУАЗЬЕ, сложат через несколько лет свою голову под машиной своего коллеги ГИЛЬОТЕНА, с которым они в таком дружеском единении исследуют теперь магнетизм.» (Стефан ЦВЕЙГ «Франц Антон МЕСМЕР», собрание сочинений в 7 тт, Москва, издательство «Правда», 1963 год, том 6, стр. 58-64)

Речь идёт о магнетизме, а точнее о гипнозе, о лечении внушением. Лишь через много десятилетий появятся эти термины в медицинском лексиконе. Пять раз обращался МЕСМЕР в наиболее авторитетные научные учреждения всего мира, домогаясь признания. Тщетно! Официальная наука гнушается прикоснуться к скверне спекуляций и шарлатанскому действу. Венский медицинский совет, Берлинская и Парижская академии наотрез отказывают месмеризму в каком бы то ни было серьёзном рассмотрении. Тогда МЕСМЕРУ ничего не остаётся делать, как апеллировать к общественному мнению, ко всем образованным и любознательным читателям: он публикует свой «Трактат об открытии животного магнетизма».

И вот 11 августа 1784 года написана последняя страница пухлого отчёта, вынесен приговор: «После того, как члены Комиссии признали, что флюид жизненного магнетизма не познаётся ни одним из наших чувств и не произвёл никакого воздействия ни на них самих, ни на больных, которых они испытали; после того как они установили, что касания и поглаживания лишь в редких случаях вызывали благотворное изменение в организме и имели своим постоянным следствием опасные катаклизмы способности воображения; после того как они, с другой стороны, доказали, что воображение и без магнетизма может вызывать судороги, а магнетизм без воображения ничего не в состоянии вызвать, они единогласно постановили, что ничто не доказывает существования магнетически-жизненного флюида и что, таким образом, этот непознаваемый флюид бесполезен, что разительное его действие, наблюдавшееся при публичных сеансах, должно быть частично объяснено прикосновениями и возбуждаемым ими воображением, а также тем автоматическим воображением, которое против нашей воли побуждает нас повторять действия, воспринятые нашими чувствами. Вместе с тем Комиссия считает себя обязанной присовокупить, что эти прикосновения, эти непрестанно повторяющиеся старания вызвать кризис могут быть вредными и что зрелище таких кризисов опасно в силу вложенного в нас природою стремления к подражанию, а потому всякое длительное лечение на глазах у других может иметь вредные последствия.» (Цитата по книге Л.В.БОБРОВ «По следам сенсаций», Москва, издательство «Молодая гвардия», 1966, стр. 54)

Этот официальный отзыв сопровождается секретным рукописным донесением Комиссии на имя короля, в котором в мрачном свете изображается опасность для нравственности, какую влечёт за собой раздражение нервов и допущение к сеансам лиц обоего пола.

Комиссия детально обследовала врачебную деятельность венского врача МЕСМЕРА и его последователя ДЕЛОНА, а для разрешения вопроса о «животно-магнетической жидкости» поставила ряд остроумно задуманных опытов.