- Но знаете, что
сказал мне мой гинеколог: "Не будьте дурой!"
Даже если нарушения присутствуют только в сознании женщины, результат может
быть непоправимым. Она может решить, что наиболее сокровенная часть ее тела
теперь уже не так привлекательна для мужа, что после рождения ребенка она уже
не может сделать своему мужу интимный подарок любви. Я останавливаю на этом
внимание, потому что мы часто не предполагаем, какие последствия влечет за
собой медицинское вмешательство в физиологические функции и естественные
законы природы. Мы должны помнить о потенциально возможном расстройстве
психики женщины, мысль о котором с нашей мужской рациональностью может и не
прийти нам в голову или же ошибочно казаться банальной. Я подчеркивал это и
буду подчеркивать.
Когда я сел в машину, чтобы ехать обратно в гостиницу, мне пришел в голову
вопрос: а интересно, в роддомах, к примеру, Голландии также предпочитают
вмешиваться в естественный ход родов или нет? И вообще, велико ли различие
отношения к мыслям и чувствам женщина различных странах? Естественно, я сразу
же вспомнил о диких племенах Центрального Конго и о старой акушерке Буганде,
которая пришла навестить меня вместе с местным офицером. Офицер уверял меня,
что когда Буганда принимает роды, у нее не бывает раэрывов, за исключением
патологических случаев. "Как, черт побери, у нее это получается?" -
воскликнул я. Он ответил: "Она дитя природы и понимает все от "а" до "я". У
нее самой 15 детей!"
Мои последующие посещения роддомов США были, кажется, организованы так, чтобы
успокоить мою раненую совесть акушера. В Кливленде, в Седаре Рапидсе, в
Буффало, в Милуоки, Сиэтле, Нью-Йорке, Дейвере, Санта Фе и многих других
больших городах я находил группы или даже целые роддома, которые отказались
от механизации при родах, от сенсационного разгула материализма. Здесь женщин
обучали и тренировали, готовя их ум и тело адекватно перенести всю
запланированную законами природы программу, выполнить все ее требования. В
этих городах мне всюду говорили о стремлении снизить частоту оперативного
вмешательства при родах, об уменьшении рождения мертвых младенцев. Здесь не
относились к матерям, как к больным, не злоупотребляли переливанием крови.
Женщины проходили к родам без страха и тревог за исход. Один из молодых отцов
рассказал мне, что все в роддоме относились к нему с заботой, ему даже
показалось, что все внимание сконцентрировано только на его семье. Другой
отец так прокомментировал события: "Я могу сказать только то, что нас
окружили заботой и добротой". Наиболее ценно то, что такая атмосфера
сочеталась с первоклассной работой акушеров. Так, переезжая с места на место,
я убеждался, что у естественных родов становится все более и более
приверженцев.
В этой поездке мы узнали много нового об американцах, которые помогли нам
понять многие мотивы и причины их поступков и поведения. Когда впоследствии
люди спрашивали меня: "Что вы думаете об американцах?" Я отвечал: "О каких
конкретно американцах? И что именно вы хотите узнать? Задайте мне более
определенный вопрос, и я постараюсь вам ответить, если, конечно, смогу". Мы
нашли так мало общего для всех штатов, но одна вещь была неизменной -
заботливое отношение к своим гостям.
Когда я покидал Америку, мне очень не хотелось уезжать. Я знал, что о многом
буду скучать, что многое теряю. Также я ощущал страх и беспокойство, которые
испытывает человек, друг которого находится в опасности. Мне хотелось встать
и закричать: "Ради Бога, обратите внимание на вашу механизацию родов! Ваши
женщины во многом сами могут о себе позаботиться."
Заключение
Вот теперь, когда книга подходит к концу, вы можете задать вопрос: "Почему же
вы все-таки написали эту книгу?" Нет более неблагодарного занятия, чем
публичное выражение еретической точки зрения. Прошло много лет с тех пор,
когда вышла из печати первая серия моих наблюдений, в которых я обрисовал
теорию и практику естественных родов. Это учение принесло ощутимые плоды, вот
почему я решил написать о нем более полно, имея целью приобщить к нашей вере
как можно больше медиков, чтобы обеспечить ей долгую и честную жизнь. Нет,
мне не присуще усердие миссионера, я не стремлюсь всех повсеместно обратить в
свою веру, я только стремлюсь обнажить неопровержимые факты.
В первую очередь я обращаюсь к молодым людям нашей профессии: к тем, кто
получил диплом медика, и к тем, кто еще учится.