Жизнь и смерть жили по соседству.
В душе я решил сжечь свою новую рукопись. Мне было 50 лет, и хотя мое учение
было известно по всей Европе и Америке, оно все еще оставалось не принятым
большинством моих коллег-соотечественников. Кроме того, никто не знал, когда
закончится эта ужасная война. Я собрал уже готовые главы и заметки и запрятал
их в самый дальний угол библиотеки.
Дети продолжали рождаться и в военное время. Жена одного из наших врачей
пришла в роддом, когда у нее уже начались схватки. Как только родился ее
малыш, палата сотряслась от орудийных залпов и разрывов снарядов. Первый крик
младенца сопровождался ревом немецких самолетов, пролетавших над роддомом.
Бомбежка была в самом разгаре, а мать взяла своего малыша на руки и играла с
ним с беззаботной радостью. Признаюсь, это была необыкновенно милая картина.
Но в то время, как я стоял и любовался этой парой, германские армады
по-прежнему проносились над нашими головами. Рев и тарахтенье моторов,
пушечная пальба, разрывы снарядов, а время от времени и бомб превращали эту
картину мирного счастья в нечто нереальное, эфемерное, она казалась плодом
воображения. Но это было символом человечности, рев же над головой - символом
примитивного варварства. Созидателем и того, и другого был человек.
Думаю, я никогда не забуду эти события. В момент родов ни у кого в палате не
возникло чувства страха. Мы помогали закладывать новую жизнь, и наши мысли
были далеки от действий тех, кто стремился ее разрушать. Я вышел на улицу,
надел каску и положил противогаз на заднее сиденье машины. Бомбежка
по-прежнему сотрясала округу в несколько миль, но пока я добирался до дома, с
лица моего не сходила радостная улыбка. При любых обстоятельствах
способствовать появлению новой жизни - это и есть истинное назначение
акушера.
Глава 16. Пасынок своей страны
Много было бомб в те дни, много смертей. Признаюсь, я начал терять веру в
целесообразность своей работы. Стоило ли заботиться о счастливом рождении
людей, которые впоследствии становятся такими глупыми? От предания огню
рукопись спасла моя жена Джессика. Она нашла ее - незаконченную, заброшенную
в угол библиотеки - положила на стол прямо передо мной, спросила, что же я
собираюсь делать в будущем, и закончила наш разговор словами: "Так ты не
узнаешь эти бумаги? Это то, чего женщины ждали века!" Только благодаря ее
поддержке книга была закончена.
В 1942 году редактор Уильям Нейнеман опубликовал мою книгу "Откровения
родов". Она посвящалась принципам естественных родов и была более полной, чем
вышедшая десять лет назад, так как содержала материалы, собранные за
последнее десятилетие, подтверждающие справедливость провозглашенных тезисов.
В следующем 1943 году была выпущена еще одна книга на эту тему - "Материнство
в послевоенном времени".
Первые критические статьи на "Откровение родов" не были неожиданными. В
журнале "Ланцет" о книге отозвались, как о довольно-таки сомнительной, но
закончили статью словами: "Книга написана доступным языком, она очень добрая,
местами просто замечателъная".
В обзоре британских медицинских журналов говорилось: Эта книга обвиняет всех
людей медицинской профессии в грубом вмешательстве в естественный ход
событий, в частности, акушеров - в случаях нормального течения беременности и
родов... Однако никто не сомневается в искренности доктора Дик-Рида. Книга
обращена ко всем, кто работает в области акушерства, и говорит о том, что
физическое состояние человека несомненно зависит от психологического и
пренебрежение последним мгновенно превращает нормальный физиологический
процесс в патологический...
Рецензия журнала Американской медицинской ассоциации была сугубо
положительной: "Мы считаем, что эту небольшую книжицу следует прочитать
каждому акушеру и студенту, изучающему физиологию воспроизведения".
Но некоторые из моих коллег, чьи академические достижения я очень уважал,
отнеслись к книге, мягко говоря, с недоверием: "Вы слишком много на себя
берете. То, что вы пишете, не научно, бездоказательно. Мы не можем
согласиться с вашим взглядом на неврологию и психиатрию".
Я ответил им, как можно скромнее: "Да, да... Конечно, конечно..." - и
поспешил в палату к своим пациенткам, которые сияли от счастья, дерзка в
руках новорожденных младенцев. "Вы правы, доктор, - говорили они мне, - таким
образом рожать детей намного легче".