Наблюдения за игрушечной обезьянкой были диаметрально противопо¬ложными. К трем неделям дети пристально глядели широко открытыми глазами на игрушку в течение длительного времени, при этом группирова¬лись, как будто готовились к нападению. Пальчики рук и ног были нацеле¬ны на обезьянку, и даже язык был высунут по направлению к ней. Их тела казались неподвижными, лица серьезными, и они редко мигали. Здесь не нужно было стесняться.
Из того же фильма становилось очевидным, что малыши знали, когда их мамы смотрели на них. Камеры располагались так, чтобы лица матери и младенца фиксировались параллельно, чтобы запечатлеть точный момент их взаимодействия. Когда мамы улыбались и смотрели на малышей, те вдохновенно исполняли сложные телодвижения и озвучивали их.
По истечении нескольких недель после рождения младенцы обладали по¬трясающей способностью узнавать, когда выражение лица соответствует звукам — нечто похожее на чтение по губам. Типичный опыт в этой обла¬сти предлагал им сделать выбор из двух говорящих лиц на раздвоенном экране, сопровождаемом одной звуковой дорожкой. Дети больше смотрели на лицо, соответствующее речи, которую они слышали. Они знали, какие лица и голоса принадлежат друг другу — на любом языке.
Ваш малыш ожидает услышать ваш голос, когда он наблюдает, как вы гово¬рите. Если звук какой-то другой, то это очень беспокоит его! Так, если ваш голос имитирует кто-то другой, малыш чувствует, что здесь что-то не так, и отворачивается.
Дети постарше могут правильно сопоставлять радостные и грустные зву¬ковые дорожки с лицами, ведущими радостный или грустный монолог. Это указывает на знание того, какие звуки соответствуют каким эмоциональ¬ным состояниям.
И Лондоне при экспериментах с малышами детские стихотворения полови¬ну времени читали с нормальным выражением лица, а другую половину — слегка асинхронно с замедлением. Даже если несовпадение между движе¬ниями губ и звуком составляло только 400 миллисекунд, дети теряли инте¬рес. Они отворачивались значительно реже, если звук был синхронным. Это привело исследователей к заключению, что сознание конгруэнтности (сопоставимости) между движениями губ и речевыми звуками должно быть врожденным. Этот факт еще сильнее впечатляет (или озадачивает), гели предположить, что эти дети (в возрасте от 1 до 3 месяцев) не понима¬ют ни слова из того, что было сказано.
Этот талант сопоставимости перескакивает через языковой барьер. На¬пример, когда шотландским детям предлагали одновременно с японскими лицами звуки речи, они с очевидностью останавливались на японских ли¬цах, которые соответствовали японской звуковой дорожке, которую они слышали.
II возрасте всего нескольких дней после рождения французские дети пред¬почитали смотреть на лица, говорящие по-французски, а русские дети предпочитали смотреть на лица, говорящие по-русски.