В течение последнего десятилетия некоторые из этих фактов сурово критиковались, подвергались сомнениям и эмоцио¬нальному суду, широко обсуждались в средствах массовой информации и привели к большому конфузу и разочарованию. Можно ли полностью дове-рять какой-либо человеческой памяти и, в частности, глубоко погруженной памяти рождения и детства?
Бурные дебаты между истцами и ответчиками, между специалистами, за¬щищающими противоположные стороны, столкновения клиницистов и ис¬следователей в научных ассоциациях увеличили число аргументов в пользу основных принципов, отмеченных выше. Маятник стал раскачи¬ваться между крайними позициями: с одной стороны, воспоминания свя¬щенны и по определению истинны и, с другой стороны, воспоминания — даже несколько больше, чем фантазии, и им нельзя доверять. Сегодня про¬фессионалы должны быть готовы к допущению, что хотя за воспоминания нельзя поручиться, все же они могут быть достаточно точными. Психоте¬рапевты, хотя они и не детективы или адвокаты, узнали, что наличие памя¬ти лежит в основе тревожности, и поняли, что они обязаны помочь клиен¬там найти различие между фантазией и действительностью.
Когда личные воспоминания выносятся на суд, они могут быть энергично оспорены и встречены скорее критически, чем уважительно. Обвинения в плохом обращении вплоть до попытки убийства, выдвинутые детьми, основанные исключительно на их памяти при отсутствии возможности проверить это другими способами, являются проблемами, которые суды не способны решить. Очень молодые свидетели представляют особенную трудность для судов. Непроверенные воспоминания детей уязвимы и мо¬гут быть искажены взрослыми исследователями (включая сочувствующих, но неосторожных адвокатов). Они могут включать в себя фантазии, со¬зданные с помощью самих же исследователей. Порой дети склонны сочи¬нять такие истории, что у вас глаза полезут из орбит! Однако эта возмож¬ность не должна быть поводом для того, чтобы не слушать детей. Насилие против детей — это отвратительная реальность, которую взрослые часто скрывают или не принимают, чтобы защитить свои собственные интере¬сы. Поэтому детей нужно слушать, но с большим опытом и пониманием, чем в недавние годы.
Появилась новая оценка специальных характеристик воспоминаний, осно¬ванных на травмирующих событиях. Эти воспоминания могут быть надол¬го запрятаны (подавлены) до момента извлечения, вызванного случаем, от¬крывающим им путь к сознанию. То, что они были на какое-то время по¬гружены в глубины памяти, еще не доказывает, что они являются ложными. Немногие люди сохраняют непрерывные спонтанные описания своего рождения (хотя я знал таких), но при определенных условиях их давно ут¬раченные воспоминания могут быть восстановлены и проверены. Дети, которые были тяжело травмированы, могут не обладать какой-либо созна¬тельной памятью, которую могли бы предъявить.