body

Меню сайта

Легко ли быть папой?

 
Ощущение праздничности постепенно заполняет меня. Каких-нибудь пятнадцать шагов к телефонной будке, и я полностью осознаю случившееся: я — отец! Смешно, если смотреть со стороны, но я преисполняюсь гордостью. Как эта перемена важна, оказывается, для человеческого самоутверждения!..
Набираю номер. Трубку тут же снимает Максим Петрович. Поздравляю его с внучкой и слышу, как у него гаснет голос. Его сменяет Вера Ивановна... Она шумно радуется, кричит: «А дед-то внука ждал!..»
Немногословный и рассудительный, он однажды проговорился, что купил внуку этюдник — решил пристрастить его к своему увлечению. Вера Ивановна готовилась к ожидаемому событию по-своему: покупала «приданое», разглядывала и постоянно твердила дочери: «Ты не сиди, ты гуляй!» По вечерам на кухне пускалась в воспоминания — как ездила картошку копать, хотя и была в положении. Соседка-подселенка баба Глаша пронзительным голоском вторила ей:
— Года-то были послевоенные, тяжело жилось, не то что нынче, все кругом балуют детей.
— Они не забалуют, — насмешливо кивала в нашу с Валей сторону Вера Ивановна. — По книжкам собираются воспитывать...
Это наш дискуссионный конек. Вера Ивановна считает: двадцать лет работы в школе (ведет младшие классы) дают ей право с недоверием относиться к частым в последнее время разговорам и публикациям о воспитании. По ее мнению, они вносят только лишнюю нервозность в работу учителей.
— Уроки для ребенка — это работа, — говорит она, — а не развлечение.
— Нужно эту работу сделать увлекательной, — убеждали ее мы, — иначе принуждение лишит ребенка способности самостоятельно думать и действовать.
— Страх они должны иметь, — вклинивается в разговор баба Глаша. — А ежели нет у детей страха перед учителями и родителями, то и ведут они себя плохо...
Максим Петрович обычно в дебатах не участвует. Однажды только сказал:
— Надо во всех случаях быть человечным, тогда и ребенок вырастет человеком.
Словом, мы его очень ждали.
Сейчас, записывая все это, ставшее уже нашим прошлым, я слышу его легкое дыхание. Кроватка стоит почти вплотную с письменным столом. Чтобы туда не падал свет, Валя накрыла настольную лампу пеленкой. Сама она спит, но я знаю: достаточно в кроватке небольшого шевеления, она тут, же поднимется.
у существа, чье дыхание я слышу, оказались кривые ножки с гибкими, почти обезьяньими ступнями. Я видел, как эти ступни, натыкаясь в хаотическом движении на висящие над кроваткой игрушки, вдруг сжимались словно пытаясь схватить их. А еще у него непропорционально большая голова, некрасивый беззубый рот и пронзительный голос.
 

 

 

 

 
Hosted by uCoz