Эти роды тоже были удивительными по своей гармонии. В этот год была поздняя Пасха, и, поскольку у меня уже подходил срок, я молилась, уговаривала доченьку, чтобы она подождала несколько деньков, пока пройдет страстная неделя. И моя умничка дождалась, родилась в светлый понедельник, ранним утром. Удивительно, все наши девицы начинали рождаться ночью, около часу, но сам момент появления на свет был утром, первая — в 11 часов, вторая и третья — в 7 и 6 часов. Должна сказать, что особыми физическими упражнениями, кроме плавания, я не занималась, особенно когда уже были маленькие дети. Едва удавалось вырвать несколько минут перед сном, чтобы полежать в ванне, расслабиться, поговорить с ребёнком.
Третья наша девуля родилась в конце лета, поэтому мы успели вкусить перед ними все летние удовольствия: покопаться в грядках (прямо скажу — работала как пчелка, был какой-то прилив энергии буквально до последних дней), поплавать, съездить в наши дивные пригородные парки и дворцы и за три дня до родов эвакуироваться с дачи. Третьи роды были классическими в смысле того, что почти с начала происходили в присутствии акушерки. Видимо, теперь мы без нее действительно не могли обойтись: когда я позвонила ей, я сама не могла понять, рожаю я или нет: схватки были регулярные, но слабые и не усиливались. Но чувство, что я раздвигаюсь снизу, у меня было уже несколько дней. Акушерка приехала ночью, посмотрела меня и сказала, что раскрытие полное, одна-две потуги — и я рожу. Но время шло, мы мирно болтали о делах, а прогресса не было. Тогда она еще раз посмотрела меня и почувствовала на головке ребенка какие-то пленки, которые, видимо, мешали ему продвигаться к выходу. Она убрала их, и через несколько минут пошли потуги. Когда наши старшие девицы проснулись, их младшая сестра мирно плавала в ванной, насасывая мамину грудь. Они очень хотели быть на родах, с нетерпеньем ждали маленького, но — не судьба. Мы с мужем продумывали всякие варианты их присутствия, но, как всегда, всё вышло к лучшему. Девочки чрезвычайно впечатлительные, а рождение нового человека — это всегда стресс не только для детей, но и для взрослых. Поэтому я рада, что он не лёг на плечи наших девочек слишком рано.
Что я могу сказать теперь, по прошествии времени, о наших родах, которые многим кажутся авантюрой и безответственным риском. Это великое счастье рожать свободно, в присутствии любимых людей. Таким образом я готова рожать ещё хоть десять раз, если бы у нас была уверенность, что мы сможем поставить детей на ноги и дать им приличное образование. Это великая ответственность за себя, детей и близких, которые тоже переживают и волнуются. Но это — только
начало всему: новой жизни семьи, новым отношениям, новым принципам и новому бесконечному познанию друг друга. Да, нас хорошо научили рожать, ухаживать за собой и детьми. Но иногда, и мы тоже не избежали этих ошибок, мы, хорошо усвоив инструкции, применяем их, не прислушиваясь и не приглядываясь к своим детям и к себе. Ведь они настолько разные, что не может быть для всех единого ответа на, казалось бы, одинаковый вопрос. Например, все наши дети обливались холодной водой с самого рождения. Они мало болеют, хорошо справляются с «текущими» неприятностями (с соплями), и нам это до последнего времени нравилось. Но наша средняя доченька с самого начала была особенной девочкой: очень чувствительной, ранимой, глубоко переживающей незначительные, на наш взгляд, обиды. Всё это вылилось, в конце концов, в дикие истерики и постоянные ссоры с нами и сестрами, в доме постоянно был крик и слезы. Мы, конечно, разговаривали с врачами, психологами, родителями, но особого эффекта не было. Помогли беседы с нашими воспитателями вальдорфского детского сада.
Прежде всего, они посоветовали нам не видеть в ребёнке злостного истерика, а только родного, напуганного происходящими в нём самом процессами и беспомощного перед ними человечка. Ему необходимы прежде всего наша любовь и тепло, а потом уж выяснения — кто виноват. Не могу сказать, что мы не любили кого-нибудь из детей, но после этих разговоров стали внимательнее относиться не только к средней дочери, но и к остальным и друг к другу. Мы имели возможность убедиться, какое чудодейственное лекарство — любовь. И ещё. Наши холодные обливания, оказывается, хороши не всем детям. Холодная вода заставляет прятаться в душевную скорлупку особо чувствительных, ранимых детей. Нам потребовалось четыре года и консультация настоящего специалиста, знающего особенности развития ребёнка, чтобы понять и на опыте убедиться, что холодные обливания приводили нашу дочь в состояние постоянного внутреннего стресса, не осознанного ни ею, ни нами. Парадоксально, но именно она больше всех девочек их любит, и сейчас иногда просит облить ее «один раз».
Для нас с самого начала было очень важно семейное согласие не только в вопросах воспитания, но и в элементарных, на первый взгляд, делах: пеленать или нет, обливать или нет, наныривать или посмотреть, хочется ли этого ребёнку и т. д. Если кто-то из членов семьи был против, то ничего путного из этого не выходило: внутренний протест мешал общему настроению, и процедура срывалась. Если же мы приходили к согласию, то нововведение проходило испытание у детей и приживалось или сходило на нет, в зависимости от результатов «экспертизы».
У меня никогда не было сомнений, что моим детям не хватит молока, и на своем опыте, и на опыте мамочек из нашего клуба я могу сказать: без внутренней уверенности, что это нужно нашим детям, не помогут никакие травы и препараты для лактации. Мои девочки благополучно дососали до 6 месяцев, потом плавно перешли на овощи и каши, но грудь получали когда хотели и сколько хотели.