Как хорошо было при социализме! Если и был выбор, то примитивный: вам какую плитку, синенькую или зелененькую? О рисунке, размере и прочих глупостях речь не шла. Если бы не ребенок, я бы ничего не смогла купить, я бы заплакала и ушла, не в силах осмыслить это безумное и ненужное многообразие. Но Маша, видимо, принадлежит уже к следующему поколению, она быстро сориентировалась, заявила, что хочет плитку с пингвинчиками, и я почти не удивилась, когда мы ее нашли. Представляете, лет бы двадцать назад такой каприз!
Я, когда была маленькая, обожала рассматривать немецкие каталоги, которые валялись у моей бабушки. Это было что-то невероятное! Тапочки под цвет пеньюара, полотенца в ванне под цвет кафеля, цветное постельное белье… А школьные принадлежности! За любой пенал, который был там сфотографирован (и которые сейчас за копейки продаются во всех магазинах), любой школьник заложил бы не только душу. Это сейчас шариковые
ручки и майки раздаются на всех презентациях, а я хорошо помню, как у нас в городе году в девяностом проходила выставка «Компьютеры в жизни США» и люди душились в очереди, чтобы получить бесплатный пакетик (!), буклетик и значок. Убивались просто.
Короче, трудное у нас было детство, не готовы мы еще к такому изобилию.
– Сергей, как ты относишься к пингвинам? – завела я разговор.
Дело было вечером, когда Сергей уже притащился
с работы.
– Нормально.
– То есть, если у нас в ванной будут пингвины, это нормально? В туалете не нужно, там что-нибудь поспокойнее, а вот в ванной, я думаю, в самый раз…
Я сама себя прервала на полуслове, потому что Сергей смотрел на меня расширенными от ужаса глазами,
явно воображая небольшую колонию пингвинчиков, весело бултыхающихся среди льдин.
Минут через десять, когда мы с Машкой наконец отсмеялись и показали ему образцы кафеля, он пришел в себя.
– Ну, девчонки, вы даете! Ладно, пингвины так пингвины. Вы ведь все уже купили, теперь-то чего спрашивать.
Действительно, чего… Какой-то гадкий осадок от этого остается. Как будто мы общежитие строим, а не совместную квартиру. Я ведь жить буду не с Петровичем
и не с Людой.
Только я собиралась поделиться своим горем с Наташкой, как нарвалась на очередное потрясение. Подруга взяла трубку крайне бодрая.
– Мы тут отмечаем. Чаем.
– Что? Почему чаем?
– А мне теперь тоже пить нельзя.
– ?Ладно, все, колюсь. Я тоже беременная. Ура?
– Э-э-э… Ура… А-а-а… Уф, ты меня ошарашила. Давно?
– Месяц. Вот это мы и отмечаем.
– Поздравляю.
Дальше я еще что-то автоматически говорила, а сама пыталась сообразить.